История

Подача истории всегда будет субъективна, несмотря на желание подать её как можно объективнее. Наслаждайтесь интересными идеями, развивайтесь вместе с нами.

Когда говорят про XI, XII, начало XII века, вообще в целом про монгольскую Русь, первым делом касаются вопроса противостояния русских князей. Большинство исследователей просто так и делят свои главы, начиная с Соловьёва, Карамзина, на Мономаховичей и Ольговичей. Одни поступили так-то, другие на это захватили какой-то город. Это основная проблема того, что было плохое противостояние половцам, другим кочевникам, татаро-монголам.

Хотя, казалось бы, это более поздний этап, когда смешались немного эти рода.

Тем не менее, если вы откроете любую книжку или учебник, например Соловьёва, то сразу Мономаховичи до смерти Юрия Владимировича и дальше Мономаховичи, Мономаховичи, ну и Ольговичи с другой стороны. Такой подход во многом основан на словах летописца, который часто объединяет князей по их отчеству или какому-то предку. Но также есть Ростиславичи, Юрьевичи и так далее.

Чем отличаются кланы Мономаховичей и Ольговичей

Возникает вопрос, осознавали ли сами князья свою разделённость на два клана, такую принадлежность к Мономаховичам или Ольговичам? И если да, то в чём заключаются особенности кланового взаимодействия?

Первое, есть разница в именованиях. Действительно, Мономаховичи используют более широкий набор имён. Как правило, Изяслав, Мстислав. Владимир Мономах впервые использует христианские имена: Андрей, Юрий, Ярополк, Ярослав промелькивает. У Ольговичей совершенно стандартный набор: Святослав, Олег, Всеволод, Игорь. Максимально все стараются назвать своего сына, особенно первого, Святослав. Это и Давыдовичи, и Святославовичи. Эти имена они повторяются, сыновья Олега Всеволод, Игорь, Святослав. Сыновья Святослава Олег, Игорь, Всеволод. А у них уже первые сыновья Святославы.

Также различается и стратегия взаимодействия дяди и племянника. С одной стороны Мономаховичи братья и дружат между собой. Своего сына они отдают на руки своему брату, если они умирают. В честь этого ряда именуют его именем своего брата. А Ольговичи метафорически конкурируют, называют сына Святославом, хотя есть ещё три или четыре Святослава, пытаясь вступить в конкуренцию за Чернигов, за главный город, за первенство. И конкурировать таким образом. Возможно, это так и останется на имени, такое наречение, а, возможно, это выльется в реальное событие, но тем не менее агрессивная стратегия.

При этом, как мы помним, между Мономаховичами и Ольговичами очень рано возникают браки. Между этими кланами их наибольшее количество. Даже часто бывает так, что брат и сестра женаты на двух других брате и сестре. Всё это, если ещё больше огрубить, будет просто кросскузенный брак. И многие кланы, кстати, так и делают, такая модель Леви Стросса этнографическая, когда две деревни демонстративно между собой враждуют, там кого-то убивают, может быть, но при этом за женихом или за невестой они уходят, ищут в соседнем клане. Это такая форма существования, чтобы не было близкородственного скрещивания. Кросскузенный брак, когда в итоге получается, что все между собой или двоюродные, или троюродные братья и сёстры. 

Кросскузенный брак - это брак между двоюродными и троюродными родственниками. Такой подход был очень популярен в сравнении этнографических моделей и того, что происходило в Исландии, Гренландии, на Руси. 

Взять хотя бы, например, места захоронения, которые очень важны. Которые являются показателем того, как человек осознавал себя при жизни, принадлежность к чему. И как это осознают его окружающие. Ольговичи, понятно, хоронят в Чернигове в соборе Святой Богородицы. Потомки Мстислава хоронят в Фёдоровом монастыре, который он основал когда-то. А другие потомки Владимира Мономаха, Всеволод и его дети во Владимирском Кафедральном соборе Успенском. Здесь начинает отличаться, и выделяются какие-то линии. Нельзя просто смотреть, поскольку в летописи всегда чётко сказано где захоронено. Если всё это сложить, простой схемы не получается.

Мало того, если мы взглянем на Рюриковичей в целом, то оказывается, что много разных линий, потомки Ярослава Владимировича, про которых мы говорили, Галицкие князья, которые составляют свою отдельную линию. Рязанские князья.

Собственно, почему при взгляде на любой учебник или на любую литературу оказывается, что это Ольговичи или Мономаховичи? Потому что летописец фокусировался на битве за Киев и за Новгород. И там действуют, в основном, Ольговичи и Мономаховичи. Как, собственно говоря, общие потомки Ярослава Мудрого, который тоже концентрировался именно на этих городах, на Киеве и на Новгороде.

Новгородский летописец показывает ту же самую борьбу, потому что в самом Новгороде происходила борьба кланов. Одни, которые больше склонялись к Ольговичам, а другие к потомкам, к Мстиславичам, скажем так, хотя к потомкам Юрия Долгорукова тоже.

Соответственно, картина немножко меняется. Как раз Мономаховичи взаимодействуют и с другими кланами, с другими линиями, а Ольговичи обособлены, сидят в своём Чернигове и в какой-то момент они начинают, пытаются захватить и тот же самый Киев, и Новгород.

Тут уже можно говорить не о том, что это два клана, а то, что это есть Рюриковичи, которые между собой взаимодействуют, и отдельно Ольговичи, которые действительно сильно отличаются по именослову, например. Хотя те же самые имена, которые используют Мономаховичи, используют и рязанские князья, и галицкие князья.

Что говорят о кланах Мономаховичей и Ольговичей летописи

Однако, вся эта картина выстраиваний кланов осложняется ещё и тем, что у нас есть летописи, которые повествуют о деятельности князей из рода Мономаха. И у нас нет летописи, которая освещала бы жизнь Ольговичей. Соответственно, мы можем себе представлять, что каков расклад был между потомками Владимира Мономаха, Мстислава Великого. Мы знаем как они между собой кто-то на кого-то обиделся, кто-то кого-то защитил, кто-то поссорился со своими боярами, его послы пошли куда-то расстроились, что-то увидели. Всё это летописец рассказывает. А вот Чернигов, Новгород Северский, Моравейск - это резиденция Святослава Ольговича, который всё пытался завоевать Чернигов, но в итоге остановился там. Это всё города за закрытыми дверьми. Мы не знаем что там происходило практически ничего. Мы не знаем какие там были взаимоотношения, только по очень кратким летописным обмолвкам, что кто-то чьи-то земли воюет. Но мы не знаем даже никаких бояр практически, кроме Ольстина Лексича разве что. Этой информации нет.

Возможно, там была какая-то сложная своя культура, какие-то свои предметы искусства, потому что археология Чернигова безумно интересна. Но тем не менее, летописи об этом не говорят. У нас есть “Слово о полку Игореве”, которое посвящено потомку Святослава Ольговича. Но это особый жанр, повествует о походе, а не об обычной повседневной домашней жизни. 

У нас есть три древнейшие летописи: Новгородская, Лаврентьевская, которые освещают жизнь суздальских князей, потомков Юрия Долгорукова и Всеволода Большое Гнездо, и Ипатьевская, которая освещает жизнь киевских князей. При этом в киевском летописце, а это центральная часть Ипатьевской летописи, периодически встречаются краткие сообщения о личных подробностях жизни Святослава Ольговича. Причём, это такие подробности, о которых не говорится и о сыновьях Мстислава: рождение, свадьбы, женитьбы, смерть, причём, женщин, дочерей. Очень странно. Кажется, они разрывают повествование. На это обращали внимание исследователи.

И есть ещё украинская исследовательница Татьяна Леонидовна Вилко, которая решила обратить на них внимание и старалась выписать всё, что относится к Святославу Ольговичу или вообще к жизни Ольговичей. И действительно, появились наблюдения более интересные, может быть немного надуманные, но что-то в этом есть. Она сделала предположение, что был какой-то краткий, возможно, летописец Святослава Ольговича, и он вошёл в основу вместе с протографом Ипатьевской летописи. И летописец просто вписывал по годам эти краткие сообщения жизни Святослава Ольговича. Поэтому они выглядят настолько неуместно, что разрывают общее повествование.

С другой стороны получается некая амбивалентность, нет единого повествования, одной линии князей. Получается, что русская летопись, по сравнению с польской, где воспевается один князь Болеслав Храбрый единственный светило, прекрасен и всё вокруг него прекрасно, а все вокруг братья или родственники вообще какие-то непонятные, сказать ничего не могут, сделать ничего не могут.

А у нас летопись, которая посвящена Изяславу Мстиславовичу. При этом там появляются сообщения о дочерях, например, Святослава Ольговича. Татьяна Леонидовна выделила первое, что тема, о которой мы говорили, употребление в непрямом значении терминов родства. Вот, она считает, что употребление термина отец в непрямом значении относится именно к этим особенностям. Однако, очень много посвящено Изяславу Мстиславовичу, и в других летописях это тоже есть. То есть это нельзя воспринимать как особенность. Выражение “храбр и крепок на рать” встречается рядом, что очень интересно. Именование Ростислава, брата Изяслава Мстиславовича князем смоленским. Он везде идёт Ростислав, брат Изяслава или просто Ростислав, или брат Изяслава. И вдруг в каких-то сообщениях князь смоленский. Действительно, может быть, это и было. Причём, иногда это были дописывания явно редактора или летописца, который вставлял, или переписчика. Ему казалось это странным, и он вставлял Ростислав смоленский князь. То есть и то, и другое. 

В одном месте краткая форма стяжённая и не стяжённая. Она считает, что в Ипатьевской "веремя", а в летописи Святослава Ольговича “время”. Что касается новгородской первой летописи, здесь также очень сильно зависит от того, кто был владыкой. Поскольку она велась при владычном дворе, то если это был представитель прочерниговской группировке, то больше места уделялось черниговским князьям и место в летописи. Если близкий к суздальским князьям или Ростиславичам, то, соответственно, про них. Это самое можно сказать, беспристрастная летопись, хотя на самом деле очень пристрастная.

Противостояние Мономаховичей и Ольговичей

Какая же вырисовывается карта с землями после Ярослава Мудрого. Святослав Ольгович получил Чернигов и обширные земли с Новгородом Северским, который уходил в Вятич, практически под Москвой. Переяславль получил отец Владимира Мономаха Всеволод и Новгород остаётся, там княжил Владимир, который умер, остаётся вроде как в линии Мономаха.

Действительно, Мономаховичи считают своим и Переславль, и Киев, который Киев получил Изяслав Ярославич, который выбыл его потомство тоже, собственно замужем его была Гертруда. А Ольговичи продолжают оставаться в своих Черниговских землях. Но с другой стороны, у Ольговичей есть своя собственная земля, в то время как Мономаховичи ездят, их земли раскиданы и не соединены между собой, в зависимости от того, кто чем владеет. Кто владеет Киевом и так далее.

Что касается Новгорода, то до 12 века Мономаховичи владеют безраздельно. И складывается впечатление, что они собирались сделать Новгород своей такой же резиденцией, как Ольговичи сделали Чернигов своей. Потому что ведётся массивное каменное строительство. Безумные деньги и средства на это уходят. Невозможно представить, что они делали это для того, чтобы просто так приехать погостить. Мало того, есть такое, если внимательно читать новгородскую летопись, то возникает ощущение, что не только ни сколько Мстиславичи, в целом Мономаховичи хотели там остаться, но и новгородцы очень хотели, чтобы их князьями были именно Мстиславичи. Так, например вот, Всеволод Мстиславович церковь строил, его отец и его дед.

Когда его отец умирает, он вынужден по велению своего дяди Ярополка, должен был перейти в Переяславль. Новгородский летописец пишет: “А крест целовал новгородцам. Яко хочу у вас умереть”. Что он хотел у нас остаться до конца и править как черниговские князья правят в Чернигове. Когда его из Переяславля выгнали другие князья, он возвращается опять в Новгород, но уже новгородцы очень сильно этим обижены. И была встарь великая в людях, и выгнали Всеволода из города, потом передумали, вспятили его в устьях, дали посадничество Мирославу, который был боярином, наиболее лояльным к Мстиславичу.

Опять Всеволод продолжается как прежде, он идёт с ними на Чудь, он известен этими походами. А новгородцам нужен князь, который будет активно продвигать их политику. Далее, когда снова они вспоминают о его измене, обижаются на него, захватывают его, сажают в дом епископа вместе с женой, с тёщей и его сторожили 30 мужей. Новгородцы перечисляют какие его были вины: не грядет смерт, почему хотел сесть в Переяславле и убежал быстрее всех со двора. “А и того много”, значит. У него достаточно, чтобы его прогнать. Не бережёт простых людей во время битвы или походов и так далее.

Многие исследователи к этому сходятся, что так к чему хотел еси сесть в Переяславле, вот его такая эта обида самое главное, потому что они действительно ориентировались на него, и по каким-то особенностям это можно проследить. Но и он тоже, его можно понять то, что его Переяславль его как наследный город, и вот эта вся политика его линии, он не может её просто так оставить.

Дальше уже после этого и Новгород наравне с Киевом становится городами, в которых происходит постоянная конкуренция. Если говорить о какой-то конкуренции между Мономаховичами и Ольговичами, то это эти два города. Кстати, это очень хороший показатель, хороший аргумент против советского подхода, что князья строили каменные гнёзда и из них эксплуатировали окружающие бедных несчастных крестьян, новгородцев и других жителей. Здесь новгородцы выступают как более сильная и активная сторона.

В целом, это противостояние, но как раз между полностью Ольговичами и Мономаховичами нет таких уж сильных распрей и военных конфликтов. Как раз отношения между этими двумя линиями подчёркнуто сдержанное, касательно того, что они кого-то там не пускают. В основном это переговоры. А настоящие распри, настоящие конфликты, которые выливаются и имеют какой-то военный результат, уже касается отношений между сыновьями Юрия, сыновьями и племянниками Юрия, между Юрием и Изяславом Мстиславичем, между его братом Ростиславом и Юрием. И тоже самое между Ольговичами. Когда грябят, когда за кем-то гонятся, это как раз между Святославом Всеволодовичем и Изяславом Давыдовичем или Святославом Ольговичем.

Это Новгород. Что касется Киева, также до XII века он безраздельно в руках Мстиславичей. Однако можно предположить, что были бояре за Ольговичей, поскольку когда Изяслав приезжает захватывает Киев у Игоря, он ряд людей изымаша или заточил, или прогнал. Причём, мы знаем некоторых из них, это Геворг Юргевич - это новгородец, Мирослава внук. Но все остальные, есть предположение, что это и они, и ещё люди, которые были, киевляне, которые были за Ольговичей.

Всё прекрасно, в Киеве нет никаких сомнений. Сначала его держит Владимир Мономах, потом Мстислав, потом после смерти Мстислава Ярополк. Тут уже возникают конфликты, поскольку Всеволод Ольгович, главный Ольгович, начинает занимать позицию. Он прогоняет своего дядю. Поскольку это событие с дядей произошло, у него отняли города Курск и ещё по Сене. Он забирает их обратно. Возникает вопрос по поводу Переяславля. Поскольку Переяславль изначально был городом отца Владимира Мономаха Всеволода, а теперь они заняли Киев, то вопрос о Переяславле. Но он тоже отдан потомку Владимира Мономаха Андрею Владимировичу. Дальше город Переяславль становится камнем преткновения. То Всеволод Ольгович имеет на него амбиции, то Ярополк. Между ними происходят стычки. Тут умирает Ярополк и между Мономаховичами нет согласия. Киевским князем становится Всеволод Ольгович. Это довольно неожиданная ситуация для всех потомков Владимира Мономаха, поскольку кто является киевским князем, тот и раздаёт города. Получается, что впервые за всё это время города раздаёт не их старший родственник, а совершенно чужой человек.

Всеволод Ольгович думает тоже, что он получил Киев и сейчас сам будет решать кому что отдаёт. Он пытается выгнать Андрея Владимировича из Переяславля. Он пришёл в Переяславля, хотел выгнать Андрея, а брата своего посадить. Как мы помним, поскольку он Чернигов отдал Изяславичам, чтобы они его поддерживали, брата Святослава Ольговича деть ему совершенно некуда. И он думает, Переславль хорошее место, выгоню оттуда Андрея, посажу туда Святослава Ольговича, своего брата. И он говорит: “Курску изволь итти”. А Андрей сдумался со своей дружиной и говорит: “Легше ми того смерть с дружиною своей взяти, нежели курское княжение. Отец мой Курску не сядел, но в Переяславле. Хочу на своей отчине смерть прияти. А оже ти брат ни досети волость всю русскую землю держати [то, что он киевский князь, он держит, решает кто в каких землях будет сидеть и представляет собой Русскую землю. Русская земля - это Киев, Переяславль, Чернигов, южные эти земли. Если ему недостаточно этого, недосыты, то убий меня, а тебе волость тогда] то убий меня. Я и жив [живой, значит] не уйду из своей волости”. Здесь не в первый раз появляется этот мотив убийства Бориса и Глеба. То есть ты хочешь также, как и Святополк? Это показатель того, насколько это рано, поскольку для начала XII века всё ещё недавно совсем произошло.

  • Изволь - это не очень часто встречающееся слово в летописях. Означает скорее повеление, приказание, чем просьбу. 

Непонятно это он действительно виртуозно пользовался словами или летописец так виртуозно пользовался. Но вот такой не часто действительно встречается. Обычно более сжато и “Иди к Курску. Переславль мой”, - в середине века написал бы летописец.

Тут Всеволод понимает… И Андрей впервые в жизни столкнулся. Всю жизнь он был сыном самого сильного и влиятельного человека, потом брата, а теперь оказался в такой ситуации, что его вообще выгоняют.

Эта цитата очень ключевая, обычно её все приводят и ссылаются на то, что прецедент, что Андрей, может быть, и хотел бы идти в Курск, но не идёт, потому что его сыновья не смогут тогда сидеть в Переяславле. Что, конечно, не правда, потому что, во-первых, очень многие князья, вот так вот, Святослав Ольгович, которому собираются Переяславль отдать, он вообще большую часть времени проездил просто в каких-то военных походах. У него не было долгое время своего города, но его сыновья, конечно, они пострадали, но не посредственно из-за этого. И здесь дело в том, что просто это было его наследное владение. Он говорит, что я хочу со своей дружиной на своей вотчине "едеми взяти". Почему он должен в какой-то Курск, к которому тяготел Святослав Ольгович? Совершенно не ясно. Вряд ли здесь что-то большее можно сказать про наследование или с этим связанное.

Чем всё кончилось? Кончилось тем, что Всеволод понял, что вот так вот просто у него всё не получается, и они стали целовать крест о том, что ладно, Андрей остаётся в Переяславле. Всеволод, видимо, думает куда же ему деть своего брата Святослава Ольговича. В этот момент Переславль загорается и Всеволод как раз шлёт Андрею длинное письмо о том, что, вот, у тебя беда в городе, сами себя зажгли. А я при этом не иду на вас, не пытаюсь.

Конечно, Всеволод понимал, что без Мономаховичей у него всё развалится, потому что они занимают очень сильные позиции, хоть они и раздроблены. Хотя это сомнительный аргумент. Но он понимал, что он без них не может. И он начал наоборот более активно с ними вести политику, чем со своими братьями. На что братья обижались. У него были постоянно очень сильные конфликты со своими собственными родственниками. 

Следующее такое событие - конец  XIII века, галицкие земли и всё по-другому. А здесь он делает такую ассигнацию, передачу Киева по завещанию своему брату. И он заставляет всех целовать крест. Это такое длинное бесконечное действие, которое происходит на нескольких страницах летописи. О том, что он приглашает всех князей целовать крест, потом он приглашает всех своих братьев Давыдовичей и Мономашичей. Потом он просит всех киевлян. Он говорит: “Целуйте крест к Игорю и вам будет давать волости по воле, а не по нужи”.

Ну, естественно, как только умирает Всеволод, появляется Изяслав, которого встречают радостные киявляне. И непонятно, действительно ли Всеволод хотел сделать такое действие, поскольку он был очень талантливым стратегом. Он прекрасно понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. И, возможно, это было частью договорённости с его братьями, при которой они не портили ему его собственное княжение и он оставался при этом главой и более влиятельным князем среди всех Рюриковичей на тот момент.

После этого остаётся Игорь в Киеве, Изяслав захватывает Киев и это единственный момент, когда конфликт военный с одной стороны Ольговичами, а с другой стороны Мономаховичами. Моментально к Изяславу присоединяются Давыдовичи, и с одной стороны у нас получается половина Мономаховичей и половина Ольговичей, и с другой стороны половина Мономаховичей и половина Ольговичей, потому что к Святославу Ольговичу тут же присоединяется Юрий Долгорукий. И дальше идёт конфликт. Когда с одной стороны Изяслав Мономахович, с другой стороны Святослав Ольгович. С одной стороны Давыдовичи, которые Ольговичи, с другой стороны Юрий Долгорукий, который Мономахович. И Вячеслав Мономахович, который сначала был в лагере Юрия, потом переехал в лагерь Изяслава.

И Изяслав Всеволодович, сын Всеволода, про него летописец говорит, что он то в одном лагере, то в другом. С одной стороны у него дядя по матери, с другой - по отцу. И он мечется между двух лагерей и не знает куда присоединиться. Длительный конфликт наиболее подробно в летописи изложен и никак нельзя его назвать противостоянием Мономаховичей и Ольговичей.

Но один единственный момент в Лаврентьевской летописи, когда сын Юрия Ростислав уходит к Изяславу. В Ипатьевской летописи этого нету, хотя она более подробная. Говорится о том, что вышел Ростислав Гюргевич из Суздаля со своей дружиной, потому что его отец послал в помощь Ольговичам на Изяслава. И вздумал Ростислав с дружиной своею говоря: “Любо ся намо отцу гневать и не иду ворогом своим”. Несмотря на то, что отец будет гневаться, не пойду воевать вместе со своими врагами. “Это были суть ворози деду моему и стрыям моим. Но пойдём дружина моя к Изяславу. То ли есть сердца своё тут. Идти даст ми волость”. Давайте, дорогие дружинники, пойдём к Изяславу. Сердце моё на это лежит, и даст он нам хорошую волость. И пошли к Изяславу.

Но понятно, что лаврентьевская летопись дальше повествует о потомках Юрия. И нехорошо показывать князя, который просто так бросил своего отца и уехал. Для этого действительно нужно какое-то объяснение. И здесь Ольговичи как враги хорошо выступают. Хотя понятно, что есть Ольговичи и в стане Изяслава, куда он собирается ехать. Здесь нужное место и очень хорошо оказались они кстати, такие враги. Хотя по самим действиям нельзя сказать, что была какая-то существенная разница. Кто уж по-настоящему не любит Ольговичей, так это киевляне. Если Мономаховичи относятся сдержано и Ольговичи бывают разные. То киевляне говорят, что мы никак не пойдём с Изяславом Мстиславичем на Юрия Долгорукова, потому что он Мономахович. Но на Ольговича мы готовы идти все и даже самые молодые. Тот дьяк, которому уже подстригли вот эту понзуру, всё равно он возьмёт у кого что есть там, оружие и даже простые палки и пойдём все на Ольговича.

Ольговичи убивают Игоря, который уже монах, уже подстригся. Ряд исследователей считает, что убили они по приказу Изясалава, которому не выгодно было иметь у себя постоянно. Но учитывая желание на протяжении повествования летописи киевлян убивать Ольговичей, там действительно такое обобщение Ольговичи. Значит, наши враги и так далее с большой буквы. Было ли это в реальности, такая позиция киевлян, или же это летописец, который писал, был из группировки, которая крайне нелояльно относилась к Ольговичам, поэтому всё так записалось, не понятно. Даже такой курьёз, когда финальная битва между Юрием и Изяславом, и Изяслав был тяжело ранен, действительно была одна из немногих настоящих битв, где умирали не только бояре, но и князья. И Изяслав лежал, один из предводителей одной из сторон, лежал весь ранен и умирал, и было ему совсем плохо. И тут его нашли киевляне. Подумали, что он их враг ратный, не узнав его. А Изяслав им говорит: “Я езь князь”. А один из них рече: “А так тебя-то нам и надобе”. Как здесь вставляет Соловьёв, думая, что это Ольговичи. Потому что постоянно в летописи они говорят, что хотят убить Ольговичей, значит, что даже здесь они думают, что это может быть Ольгович. И достал свой меч и начал бить по шлему. А на шлеме было над лбом изображение святого Пантелеймона, откуда мы знаем, что Изяслава Мстиславича звали Пантелеймоном. И ударил по мечу так, что этот шлем сильно вбился в лоб. Изяслав сказал: “Я Изяслав, князь ваш”, и снял с себя шлем. Тут его узнали, страшно обрадовались, схватили его на руки и стали петь в унисон. И все полки радовались, узнали, что их князь жив и всё с ним в порядке. Хотя сами чуть не убили только что.

Такой один из самых смешных случаев в Ипатьевской летописи. Неизвестно Ольговичи его придумали или кто-то ещё. Но если сравнить с другими упоминаниями отношения киевлян к Ольговичам, то, пожалуй, что да.

Конфликт Ольговичей и Маномаховичей

Дальше, начиная с этого конфликта. И кстати говоря, то, что враги Ольговичей разделены между собою, поэтому они не могут никак справится с этой ситуацией, в летописи об этом ничего не сказано. Нет в сообщениях летописца о том, что действительно идёт распря ключевая между дядей и племянником, и они оба Мономаховичи, ни в ситуации, когда Ростислав мирится с Юрием, тем самым закрывая распрю. Он не воспринимается ни как примиритель, ни как спаситель Мономаховичей, ни что-то ещё. Никаких таких тенденций нельзя определить.

Итак, три ключевых князя: Рюрик Ростиславич, Святослав Всеволодович и Всеволод Большое Гнездо. И Рюрик добровольно уступает Святославу Всеволодовичу Киев. Казалось бы, такой прецедент, когда Мономахович оставляет своему конкуренту и противнику. Но понятно, что здесь они уже не старшие в своих родах. Что многие князья, которые могли бы претендовать, отошли в силу своей меньшей влиятельности и могущественности по военным и экономическим ресурсам.

С одной стороны, казалось бы, линия Мономаховичей, Рюрик теряет своё влияние, казалось бы, Святослав сейчас всё займёт. Но на самом деле ничего подобного не происходит. Потому что все действия Святослава Всеволодовича очень жёстко контролируются двумя другими ключевыми князьями, которые являются Мономаховичами, один Ростиславович, другой Всеволод Юрьевич. Стоит только Святославу попробовать пойти на рязанские князья, все говорят нет, ты что, это моя область, не смей, вообще, трогать. Пытается взять какие-то там у него размолвки на границе. Это торг, были особые отношения с Рюриком Ростиславичем. Рюрик Ростиславич не сильно на это обижается и эта линия идёт об этом в течение нескольких страниц о том, что Рюрик Ростиславич очень любил, дал ему какой-то город этому Кундулдыю. У него с ним такие хорошие отношения, он муж, который очень надо бы на Руси, а вот Святослав Всеволодович всё испортил, захватил его в плен, унизил и тот теперь никогда с русскими князьями не будет взаимодействовать.

Пытается Святослав Всеволодович как-то пересылаться с Беллой - венгерским королём, поскольку они были в родственных связях. Пытается отправить туда сына Глеба. Тоже это мгновенно все это узнают, вызывает это недовольство. Ему приходится постоянно оправдываться по своим действиям. Получается, что сила и власть киевского князя самим же Рюриком Ростиславичем, который уступил эту позицию Святославу Всеволодовичу, она теряется. Но что происходит дальше? Святослав Всеволодович умирает и Рюрик занимает позицию северского князя. А полномочия уже, поскольку был прецедент с Святославом Всеволодовичем, уже не так сильны. У Рюрика происходят все те же самые беды, что он ничего не может сделать между князьями, хотя во многом именно он стимулировал эту тенденцию, чтобы иметь равные полномочия и своего свата Ольговича киевского князя контролировать.

Но даже Святослав Всеволодович умирает и вся эта система рушится, потому что Всеволод Большое Гнездо решил, как сказано в летописях, защитить, оправдать своё племя Владимирово, как старший. И он предлагает Рюрику со Всеволодом и с Давыдом, тоже Ростиславичем, братом Рюрика. Они посылают своих мужей к Ярославу Всеволодовичу, брату младшему, Святослава и говорят ему: “Целуй к нам крест”, - со всеми своими братьями, со всеми Ольговичами, - “что вы не будете искать нашей отчины Киева и Смоленска ни под нами, ни под нашими детьми, ни под всем нашим Владимира племенем. Как наш дед разделил (ну дед тут, указывается метафорически, предок), Ярослав по Днепру, а Киев вам не надобе”. Здесь очень большое лукавство, поскольку Ярослав разделил по городам, и Киев был изначально город Изяслава. Дальше всё уже решали между собой князья. Это разделение по Днепру отражает договор Ярослава Мудрого и его брата Мстислава Тьмутараканского. Они действительно разделили по реке. А Ольговичи услышали, подумали между собой, пожалели себя и сказали Всеволоду: “Ты вменил Киев себе, ну и блюди его под собой, под своим братом Рюриком. В том хорошо, мы стоим, но если вы его лишитесь, то мы претендуем на равных. На том стоишь. И мы”, - как он пишет, - “неугрине, не ляхове, но единова деда внутсе и по вашего животе не ищем, а по вас кого бог даст”. Это спровоцировало огромный конфликт и тут уж точно начало на том, что Ольговичи не езжайте в наш Киев, и тем более Смоленск, на Смоленск они никогда не претендовали. Но то, что Всеволод очень представляющий о себе князь сделал такое им предложение, сейчас начнётся уж настоящая битва между потомками Ольговичей и Владимира Мономаха. Спустя 150 лет после того, как территориальное разделение произошло. Но нет, потому что зять Рюрика Роман Мстиславич, потомок Ростислава Мстиславича мгновенно присоединяется к Ольговичам. И сразу опять всё это разделяется кто кого поддерживает, кому кого выгодно поддерживать. И опять не получается чистой линии. Да и реального противоборства не получается, потому что Ольговичам хоть и не хочется соглашаться на эти условия, но и воевать никто не хочет, ни одна сторона, ни другая.

Начинаются мирные переговоры на нескольких страницах они посылают друг другу письма о том, кто же что держит и как же им быть. В результате Рюрик почти на всё соглашается и говорит: “Пропустите моих послов к Всеволодовичу, чтобы об этом всём поговорить”. А Ольговичи в летописи самые обобщает летописец не по отцу, а по общему предку. Ольговичи их не пускают. Судьба этих послов в том, что одному бороду отрезают, другого пускают без корма и без нового коня, а эти бедные посланцы ездили.

Вот Ярослав Черниговский предлагает Рюрику помириться. Рюрик соглашается и говорит: “Пусти тогда мои послы”. А Ярослав рюриковым речам “не имешить веры” и не пропускал рюриковых послов через свою волость. И завяли все Ольговичи все пути, и воевали между собой тем, что они ездили всё лето до осени и не могли никак проехать ко Всеволоду и продолжить процесс переговоров. Таким было всё противостояние, в этом и заключалось.

Есть отдельный пласт переговоров, который касается половцев. Он довольно досконален. При Романе Ростиславиче появляется этот ряд, что если князь себя извинит, что-то сделав не правильно, то волостя муж в голову. И он пропустил отряд половцев, который там пограбил. И за этого его брату Роману пришлось отдать Киев Святославу. Точно также через поколение Святослав Всеволодович, который был киевским князем также пропускает отряд половцев. Его должен был сторожить сын Глеб, но каким-то образом что-то их не остановил. Тоже самое поднимается вопрос оставлять ли его Киевским князем или нет. Видимо, имеется ввиду один и тот же ряд, не связан с проблемой взаимодействия, а связан с держанием.

Есть половцы, которые более родственные, а есть половцы совершенно дикие, от которых действительно надо охранять рубежи. Там должны быть какие-то князья или их сыновья, которые их охраняли. Это совершенно не связаны с предыдущим.

Можно сказать, что на Мономаховичах и Всеволодовичах противостояние заканчивается, потому что ситуация дальше ясна. Не было такого буквально противостояния, чтоб они друг друга убивали и воевали. Как раз отношения между Ольговичами и Мономаховичами были более сдержанные, это были, в основном переговоры или не пускания каких-то князей, а всё равно распри, непосредственно военные действия касались конкретных противоречий, моментально все разбивались на два или три лагеря. И в том, и в другом были Мономаховичи и Ольговичи. Такая категоричность, которая в популярных текстах присутствует, не соответствует тексту.

Какие исторические темы хотите видеть на сайте?

Поиск

Интересное

  • Мустье

    Эпоха среднего палеолита, датируемая примерно 80-60 тысяч лет до нашей эры. Это поздняя эпоха палеолита, многие исследователи характеризуют её как поздний палеолит.

    Подробнее...
  • ЭР200 - советский скоростной поезд

    1 марта 1984 года пассажиры на Ленинградском вокзале в Москве и на Московском вокзале в Ленинграде сели в новый поезд ЭР200 и спустя всего четыре с небольшим часа москвичи вышли в центре Ленинграда, а ленинградцы — в центре Москвы. В СССР впервые началась регулярная эксплуатация высокоскоростных электропоездов. Строили первый скоростной поезд в СССР почти 20 лет. Как в анекдоте, лучше одну пятую века потерять, потом за четыре часа долететь. Об этом Советском скоростном поезде наша небольшая статья.

    Подробнее...