Помимо других исследователей одним из первых серьезных трудов в изучении зороастризма сделал Анкетиль Дюперрон. В 1755 он поехал в Индию и прожил среди парсов 13 лет.

Там он собрал книги, составляющие Авесту и, вернувшись в Париж, исследовал и перевел ее на французский язык. Это был первый европейский перевод Авесты, вызывавший множество споров. Причем изначально предполагается, Авеста состояла из 22 книг, литургических, исторических, законодательных и медицинских. Однако за тысячелетия многие нелитургические книги были утеряны.

Первое, что утверждалось, это подлинность Авесты. Потом споры пошли вокруг языка "зенд", на котором она написана. Исследования Авесты были очень тщательными и к концу 18 века аутентичность Авесты больше не ставилась под сомнение.

Дальше изучение Авесты пошло в сторону ее толкования. За основу брали два метода толкования: "одного, основывающегося в своем толковании Авесты на традиции парсов, и другого, полагавшего в основу изучения Авесты сравнение с санскритом с мифологией Вед."

Так сложились два взгляда на толкование Авесты. Надо сказать, что оба оппозиционных лагеря выпускали свои переводы Авесты. Переводы иногда оказывались настолько разными, "что в них речь как будто шла о совершенно различных предметах".

В любом случае какой бы метод не брать, как указывает Маковельский А.О., необходимо учитывать то, что Авеста формировалась веками, а потому должна иметь разные наслоения, как и любая другая подобная книга. К тому же географически Авеста писалась в разных местах, а потому "равным образом на Авесте и зороастризме наряду с изменявшимися эпохами не могли не сказываться и местные особенности тех стран, где он был распространен. Мы полагаем, что надо различать восточный (среднеазиатский) и западный (мидийский) зороастризм".

Это важное заключение приводит нас не только к толкованию Авесты, но и к пониманию определенной разницы между отдельными, уже модифицированными в современном мире ветвями зороастризма. Не случайно исследователи различают разные формы зороастризма в зависимости от времени его существования. В частности, находят различия даже в обрядной форме. Так, например, Герцфельд заметил на золотых пластинках, найденных в Средней Азии различии в позе моления. Об этом можно судить, опираясь на дважды встречающуюся позу в Яснах:

"Душа Творения и я, с воздетыми руками и будучи исполнены почтения, восхваляем Ахура Мазду и просим Его отвратить беды от праведных и добрых людей и главы их, уберечь их от нападения нечестивых и врагов!"

"О Мазда Ахура, с гимнами, что исходят из самых глубин сердца моего, и с воздетыми руками молю я Тебя, о Мазда, и желаю приблизиться к Тебе, как преданный и скромный друг, благодаря истине и чистоте и чудотворной мудрости Воху Мана!"

Таким образом можно утверждать, что Авеста, дошедшая до нас сегодня, как и зороастризм в целом, уже не является тем вероучением, какое можно прочесть в ранних слоях Авесты. Хотя здесь необходимо учитывать уничтожение текстов Авесты еще Александром Македонским, ведь неизвестно насколько достоверно Авесту после этого размножили. Но и утверждать о ее недостоверности тоже нельзя, поскольку, как Библия у христиан, Авеста у современных зороастрийцев является главным источником религии. К тому же в Авесте содержаться подчас исторические сведения, обросшие легендами и мифами, о достоверности которых мы можем судить только после многократной проверки, которая не всегда возможна.

Тексты Авесты, Гат и Яшт (хвалебные песни богам), которые зачитывают наизусть жрецы при богослужении, являются тяжелыми для понимания и написаны на древнем пехлевийском языке. Но это придает некую мистичность и таинственность обрядам, делает их сакральными и возвеличенными. Подразумевается, что первые 17 Гат принадлежат написанию лично Заратуштры, остальные появились в эпоху правления Сисанидов. Зороастрийцы хорошо относятся к Сисанидам, поскольку в их правление их вера процветала. Менее доброжелательны они к Александру Македонскому, который сжег всю библиотеку Авесты.

Спор о правильном понимании написанного в Авесте и других религиозных источниках до сих пор остается нерешенным, точно можно говорить только об отдельных строках этих произведений, изменяющихся веками. Причем записаны они были гораздо позже, чем появились. Это говорит об их значимости в богослужении, о передачи текстов между жрецами устно. Так зороастризм дожил до того времени, когда был впервые записан.

Однако в данном вопросе и филологи не смогли помочь в точной датировке возникновения этой религии. А потому скорее всего можно говорить о вычленении зороастризма, как и других религий, из языческих верований, а следовательно, не имеющих определенного начала.