"Письменные памятники... древнейших цивилизаций сохранили нам языковые факты в их движении за целые тысячелетия, начиная с глубочайшей древности, что позволяет изучать процессы развития языка... в течение длительного времени" (И.М. Дьяконов "Языки Древней передней Азии". 1967).
Как известно, факт «генетической» общности палеокавказских языков с древними языками Анатолии - с хаттским, хурритским и урартским (как одним из диалектов хурритского (И.М. Дьяконов)) считается установленным. Сложилось однозначное мнение (С.А. Старостин, И.М. Дьяконов, В.В. Иванов, С.Л. Николаев), что с хаттским языком и его носителями, как предками, связаны современные адыго-абхазские языки (адыгейский, кабардино-черкесский, абазинский и убыхский языки) и их носители (западная часть Северного Кавказа). Точно также с хуррито-урартским языком и его носителями (распространённом, в частности, в II-I тыс. до н.э. и в районах, примыкающих к Южному Кавказу с юга) соотносятся языки нахскодагестанской ветви (восточная часть Северного Кавказа): вайнахские языки - чеченский и ингушский; а также и дагестанские языки - аварский, лакский, даргинский, лезгинский, табасаранский и некоторые др..
Несомненно, что "языковая преемственность... указывает на историческую связь данного народа с этническими группами, которые были носителями этого же языка или его предшественника на более ранних этапах истории; но эта связь [тем не менее] не является непременно прямой", - замечает И.М. Дьяконов (1967). При этом "существенно, что деление на диалекты и языки может иметь не чисто [только] лингвистический, а [и] общественно-исторический характер [и даже лишь только это]". Вместе с тем, вполне возможно, что и сами народности, говорящие на родственных языках, имеют общее происхождение (этнические корни), являясь "потомками некоей единой пранародности, говорившей на праязыке" (И.М. Дьяконов).
Исследованиями многих генетиков установлено, что генофонд современных популяций Кавказа сформирован в весьма значительной степени гаплогруппами переднеазиатского (анатолийского) происхождения ("Земля Ханаанейская". Инет). Бытует мнение, что «формирование этнических групп Кавказа (по данным мт-ДНК и Y-ДНК) происходило на основе гетерогенного (!!) генетического субстрата… переднеазиатского происхождения... в результате разновременных миграций» (И.А. Кутуев «Генетическая структура и молекулярная филогеография народов Кавказа». 2010). Выявлено и то (локальная специфика), что «для различных регионов Кавказа характерен свой паттерн распределения гаплогрупп» (С. Литвинов). Популяции Кавказа на основании распределения частот мажорных гаплогрупп Y-ДНК разделяются на два субрегиона (что коррелирует с распространением языков). Один из них, географически представленный восточной частью Северного Кавказа (потомки хурритов), характеризуется высокой популяционной частотой гаплогрупп J1-M267 и R1b1b2-M269. Второй регион (потомки хатти), географически представленный западной частью Северного Кавказа и Южным Кавказом, характеризуется высокой частотой гаплогрупп G2-P287, J2-M172 и R1a1a-M198.
Итак, по всей вероятности, вышеозначенные языки (и их диалекты) занесены на Кавказ из Анатолии, её племенами хатти и хурритов (раннее - прахатто-хурриты, см. ниже), носителями раннеземледельческой (своеобразной и значительно продвинутой для той эпохи) культуры (и анатолийской теологии). И, тем не менее, вопрос: кто и когда? - требует дополнительного уточнения (и аргументации).
Так, крупный специалист в области сравнительно-исторического языкознания проф. В.И. Абаев ("Осетинский язык и фольклор".1949) ещё в перв. пол. ХХ века констатировал, что "создается впечатление, что при всем непроницаемом разноязычии, на Кавказе складывался единый в существенных чертах культурный мир... При всей языковой раздробленности существует единая Кавказская этническая культура" (с локальными вариациями). А, как известно, "единая (однородная) этническая культура", в древности надолго охватившая все регионы Кавказа и оставившая глубокий, неизгладимый след (в т.ч. и языковый), это - куро-аракская культура (см. ниже).
Итак, считается, что куро-аракская археологическая культура была обнаружена в первой трети ХХ века и названа Б.А. Куфтиным (1944 г.) "культурой куро-аракского энеолита" (по именам рек, между которыми впервые открыт ряд её памятников). Эта культура получила также наименование "культура раннебронзового века Восточной Анатолии" (C.A. Burney "Eastern Anatolia in the Chalcolitic апа Early Bronze Age". 1958) и "яникская культура" (R.H. Dyson. 1968)), и датирована периодом: примерно вторая пол. IV тыс. до н.э. - ок. сер. III тыс. до н.э. (а в некоторых регионах и позднее (A.G. Sagona)). Многочисленные исследования показали, что ареал распространения куро-аракской культуры не уступал по широте охвата территории распространения (миграциям) анатолийско-натуфийских земледельцев раннего неолита, и включал Египет и Ханаан, Сирию, Киликию, Восточную Анатолию (границы её захватывали Урмию, бассейн озера Ван и далее вплоть до Малатьи (Арслантепе, Караз, Пулур (H. Kosay. 1976), Sos Hoyuk (А. Сагона (1994-2003 гг.)), Норшунтепе, Дегирментепе), Северо-Западный Иран (например, поселение Годинтепе IV)), охватывал почти всё Закавказье и Северный Кавказ, и, вероятно, какую-то часть Индии. Так, индийские археологи при раскопках некоторых поселений в Пенджабе и Хариане под слоем «серой расписной керамики» выявили слой с черно-красной керамикой, «характерной для энеолитической культуры Центральной и Западной Индии», которую они связали с ведийскими (индоарийскими) племенами (Г.М. Бонгард-Левин "Древняя Индия. История и культура". Алетейя. 2001). Однако вполне допустимо (хронологически), что эта черно-красная керамика - куроаракская (т.е. ареал распространения куро-аракской культуры достиг и Индии). Как подтверждение сделанному предположению можно рассмотреть и следующее. Так, известно, что страна Субарту (на северо-востоке Месопотамии) упоминается в клинописных текстах с ок. сер. III тыс. до н.э., а язык субареев примерно "уже с сер. III тыс. до н.э... был, по-видимому, вариантом хуррито-урартского языка". И показательно то, что "отдельные хурритоязычные группы с предгорий Кавказа мигрировали" с начала III тыс. до н.э. (а это могли быть только куро-аракцы) на северо-восток Верхней Месопотамии... (Показательно что) ...самая сильная концентрация хурритского населения в этот период была к востоку от Тигра" (Н.В. Козырева "Очерки по истории Южной Месопотамии эпох ранней древности". 2016); т.е. они, двигаясь на восток, вполне могли добраться и до Индии.
В частности, на Кавказе (И.М. Дьяконов "Предистория армянского народа"), ареал распространения «куро-араксского энеолита» охватывал не только регион Араратской равнины (Шенгавит), но и на северо-востоке - Чечню и северный Дагестан; а его (этого ареала) восточная граница проходила по линии от центрального Дагестана (Каякент) через Кюль-тепе до западного побережья озера Урмия-Резайе (Гёй-тепе). Характерно, что однородная куро-аракская материальная культура (архитектура, керамика, металлообработка и т.п.) могла носить (и нередко носила) в различных регионах Ойкумены (поскольку очевидно (как и полагает, в частности, О. Джапаридзе. 1976), что локальные варианты куро-араксской культуры формировались путём слияния местной (автохтонной) культуры с привнесённой анатолийской) весьма специфический характер (и даже нередко выделялись в отдельную культуру), что, тем не менее, позволяло оставаться её локальному (территориальному) варианту в сфере обширного культурного куро-аракского единства (М.Г. Гаджиев. 1991).
Так, к примеру, в слоях II-IV Шенгавита (одного из самых крупных поселений куроаракской культуры Араратской равнины) открыты остатки круглых жилых домов (диаметром 6-7,5 м) из сырцового (формованного) кирпича (прежняя местная (ещё натуфийская по происхождению) традиция), построенных на фундаменте из камней в несколько рядов, с примыкающими к круглому жилью (либо отдельными) прямоугольными постройками (возможно, тоже жилыми), - привнесённая куро-араксская (анатолийская) инновация. Полы в таких домах обычно были глинобитными.
Типичной для большинства регионов куро-аракской культуры была и керамика (и характер её орнамента) - чернолощеная (Шенгавит; Д.А. Авдусин. 1977) и краснолощёная (красноглиняная) посуда (к примеру, слой VI В1 поселения Арслантепе, Восточная Анатолия, верхний Евфрат (M. Frangipane, A. Palmieri. 1983); Телль Хазна I, северовосточная Сирия), а также характерные глиняные очажные подставки (см. ниже). Особенно куро-аракцы выделялись высоким уровнем металлообработки (идентифицирующими для данной культуры являются изделия, изготовленные из меди (с примесью олова) и мышьяковой бронзы). Несомненно, что аграрный хозяйственный уклад был издавна привычен для куро-аракцев: каменный и костяной рабочий инвентарь куроаракской культуры весьма разнообразен, прогрессивен и связан, в целом, с земледельческим процессом и переработкой продуктов земледелия.
Вместе с тем, анализируя кавказские погребальные сооружения куро-аракского периода, Т.А. Ахундов констатирует отсутствие единства в погребальных памятниках (в погребальной практике), что учёный полагает более чем странным в рамках, казалось бы, единой, обнородной, культуры (могильники расположены на как территории поселений или около них (отмечается, что, "за редким исключением, не зафиксированы [видимо, не открыты] случаи погребения детей под полами и у стен домов" (Т.А. Ахундов "Ранняя и средняя...")), а также и на необжитых и удалённых участках; выявлены "безкурганные и подкурганные захоронения, погребения в грунтовых ямах, в каменных ящиках и склепах, в материке [в напластованиях глины или песка] и на нем, в погребениях круглой и прямоугольной форм, а также различие в трупоположении".
Заметим (аналогия), что в Ханаане, примерно в туже пору, при оккупации страны амореями, выявлено, по меньшей мере, пять типов погребений ("Земля Ханаанейская"), что отвечало этническому разнообразию обитателей этой страны в тот период (были и куро-аракцы, и теейлат-гхассульцы, и автохтонное населении). То же вполне можно сказать и о жителях территорий, рассмотренных Т.А. Ахундововым. Подобное же мнение высказано В.П. Алексеевым и Р.А. Мкртчяном (1989): "самое разумное - рассматривать зону куро-араксской культуры как... населенную группами смешанного происхождения".
Характерно и разнообразие формы очагов кавказских селян того времени: прямоугольные (соотносимые с культом бога-отца (вероятно влияние праариев)), круглые и подковообразные (соотносимые с культом богини-матери), стационарные и переносные (видимо, связанные с отправлением ритуалов в священных местах); а также и формы крыш домов: плоские (преимущественно у прямоугольных домов), конические и куполообразные (т.е. налицо теологическая разнородность, выраженная, в частности, в обиходной, бытовой, атрибутике, что обычно свидетельствует либо о разноэтничности, либо о (религиозной) разнокультурности групп).
Так, Р.Г. Магомедов ("Куро-аракская культура на Северо-восточном Кавказе". 2008) отмечает, что на Северо-Восточном Кавказе (где известно ок. 90 памятников куроаракской культуры, которые учёный по ряду специфических признаков выделяет в т.н. "великентскую культуру" и датирует её периодом: сер. IV тыс. до н.э. - конец III тыс. до н.э.) "наиболее характерна круглоплановая архитектура с широким использованием в строительном деле камня. Жилища (здесь) имели плоскую кровлю, глиняные лежанки (для сна) и сиденья вдоль стен и центральные круглые очаги, углубленные в пол; а в пристройках к жилищам иногда находят пристенные двухчастные печи со сводчатым потолком"; в углу жилого помещения были устроены зерновые ямы и/или вкопанные в землю сосуды-хранилища (к примеру, Чиркейское поселение; в поселении же Галгалатли I (Дагестан) открыто семь крупных круглых и прямоугольных домов (М.Г. Гаджиев. 1983); а в Сигитминском поселении все жилые дома были квадратными (плоская кровля поддерживалась столбами)). Таким образом, налицо разные (гибридные) варианты сочетания прежних (местных) традиций и куро-араксских инноваций.
Знаменательно, что после раскопок поселения Гинчи и других археологических памятников горного Дагестана (М.Г. Гаджиев. 1983, 1987) сделан (весьма значимый) вывод о том, что данная территория является одной из областей первоначального распространения как куро-араксской керамики, так и самой культуры (ранее же предполагалось, что эта культура занесена на Северо-Восточный Кавказ из Закавказья). Так, "можно полагать, - заключает А.Я. Федоров на основании результатов раскопок поселения Гинчи, - "что появление в горном Дагестане новых приемов гончарства свидетельствует... о появлении (там) отдельных племен или групп из... Передней Азии".
Примечательно и то (ст. Р.Г. Магомедова в сб. "Новейшие открытия в археологии Северного Кавказа: исследования и интерпретации". 2012), что и при раскопках (2001 год) на холме Карасу-тепе (Великентское поселение II) выявлены артефакты "очень раннего этапа куро-аракской культуры с неожиданно высоким уровнем развития (кругло- плановые жилища, но из сырцового формованного кирпича; изготовление керамики с применением гончарного круга; местная развитая металлургия и металлообработка)".
Заметим, что подобные находки сделаны, к примеру, и на равнинах Южного Кавказа.
Характерно, что в Гинчи (V-IV тыс. лет до н.э.) усопших нередко погребали на территории поселения, и даже под полами домов (обычай, насколько известно, изначально бытовавший в погребальной практике раннего натуфа и в Анатолии). Показательно и то, что серпы, подобные изготовляемым в Гинчи, "известны из памятников древнейшей земледельческой культуры Передней Азии, в частности, из Шому-тепе и Хассуны" (А.Я. Федоров. 1983).
Так, А.Г. Гаджиев с сотрудниками провёл исследование большой серии черепов из Гинчи (репрезентативные выборки) и соседних с ним археологических памятников Дагестана (энеолит - ранняя бронза). В результате краниологических измерений и сопоставлений выяснилось, что "наиболее древние черепа ("дагестанские и восточно-закавказские черепа принадлежали к одному антропологическому типу"), относящиеся к эпохе энеолита (V тыс. до н.э.), были особенно близки по всем параметрам к черепам из одновременных (синхронных) памятников Северного Ирана, одного из районов древнейшего земледелия" (А.Я. Федоров "Историческая этнография Северного Кавказа". 1983). При этом вопрос: кем же (каким этносом) были эти иранцы V тыс. до н.э.? - остался открытым.
Итак, об этническом составе Северного Ирана того времени (V тыс. до н.э.) известно немного. "Единственное, что можно сказать с уверенностью, так это то, что до II тыс. до н.э. там звучали языки, которые не имели ничего общего ни с индоевропейскими, ни с семитскими. Из них нам хорошо известен только эламский язык, который преобладает в юго-западном Иране (Сузиана), но в древности, вероятно, распространенный гораздо дальше на востоке и северо-востоке" ("Всемирная история". Том 1, Каменный век. Под ред. А.Н. Бадака. 2002).
Существует мнение, что энеолитические памятники Южного Кавказа составляли единую (сходную) с северо-иранским регионом область энеолитической культуры. В частности, А.А. Иессен полагал, что данная культура охватывает и Восточный Кавказ, и вообще является (типичной неолитической) культурой восточно-переднеазиатского круга (эту точку зрения разделял и М.М. Дьяконов). Так, "зарзийская" культура (названа по месту находок в пещере Зарзи, иракский Курдистан; считается, что эта культура эволюционировала из "барадостской" археологической культуры, зародившейся в раннем верхнем палеолите в горах Загроса на границе Ирана и Ирака) существовала в Ханаане, Ираке (стоянка в пещере Шанидар), Иране и Средней Азии в XVI-VI тыс. лет до н.э. (не исключено, что и на Кавказе). В таком случае можно полагать, что, по меньшей мере, в конце неолита, волны одних и тех же племён мигрантов "накатывались" (охватывали) и Северный Иран, и Кавказ.
Уместно отметить также и ряд памятников с нагорья Алборз и Центрального Ирана (примерно до XI тыс. лет до н.э.). В горах Загроса известно также несколько поселений периода 8000-6800 гг. до н.э., и, в частности, (оседлые, не сезонные) стоянки ГанджиДаре и Абдул-Хосейн, докерамический неолит).
Бытует мнение (подчеркнём), что в Иране серию археологически неоднородных (локальных), но родственных архаических культур, таких как Али-Кош - Яхъя (7900-3610 гг. до н.э.) и Али-Кош - Чога Миш (тот же период) сформировали натуфийцы-протодравиды ("грацильный средиземноморский" тип). При этом, в частности, в поселении АлиКош, находившемся в Юго-Западном Иране (к западу от Сузианы, Загрос) выявлен начальный этап (докерамическая фаза) развития земледелия. В месте с тем, в Али-Кош зафиксирована (VIII-VI тыс. до н.э.) и натуфийская археологическая культура, как и в Иранском Курдистане (Калат Джармо; VIII-VII тыс. до н.э.). Заметим, что в VIII тыс. до н.э. на территории Иранского Курдистана (поселение Ганджи-Даре) были найдены антропоморфные (видимо, женские) фигурки из терракоты (см. ниже).
Так, и Игорь Михайлович Дьяконов был убеждён, что "в глубокой древности... эламодравидское население должно было занимать всю полосу от Индостана до долины Каруна и Керхе". М.М. Дьяконов ("Очерки истории Древнего Ирана". 1961) сообщает же и о том, что "стоянки мезолитических и неолитических охотников-собирателей были обследованы у юго-западного побережья Каспийского моря (Гар-и Камарбаид, Хоту). [И характерно, что их] Орудия представлены микролитами геометрических форм. Радиокарбоновым анализом (С-14) мезолитическая культура в этом районе датируется 8500- 6000 гг. до н.э.". Следовательно, племена натуфийцев добрались и до юго-западного побережья Каспийского моря.
Как известно, одной из главных архаических (и продвинутых) цивилизаций Ирана (и всей Ойкумены) был Элам (Сузиана). Дравидоязычные эламиты (потомки натуфийцев) преимущественно жили в южной части Иранского нагорья. Так отмечается ("Всемирная история", Т1. 2002), что в бронзовом веке часть территории Ирана была занята культурами, носители которых пользовались эламской линейной иероглификой (к примеру, городище Тепе-Сиалк, центральный Иран) и, видимо, эламским языком.
И показательно (В.И. Авдиев «История Древнего Востока». 1948), что "Древнейшее темнокожее население Ирана сохранилось в юго-западной части Ирана, в Хузистане, а также на востоке Иранского плоскогорья, в Белуджистане". При этом акад. В.В. Струве ("История Древнего Востока". 1941) уточняет, что "Северный Белуджистан населяли в древности племена, родственные дравидийской семье народов, которые вследствие своего смуглого цвета отождествлялись греками с эфиопами" (т.е. речь идёт о натуфийцах и их потомках).
Согласно письменным источникам III тыс. до н.э, соседями эламитов на территории Северо-Западного Ирана и в предгорьях Загроса были в ту пору хурриты, луллубеи (долина Диялы), кутии (горы Загроса) и, вероятно, прототюркские племена (М.А. Дандамаев "Все мирная история", т1. Древний мир. Под ред .А.О. Чубарьяна; 2011).
Таким образом, в части этнического состава населения Северного Ирана V тыс. до н.э. можно предполагать, что это были (обликом) преимущественно протодравиды (эламиты как потомки натуфийцев, - "грацильный средиземноморский" тип), смешавшиеся в определённой степени с древними анатолийцами (прахатто-хурритами) и, вероятно, (в намного меньшей степени) с местными потомками кроманьонцев.
Так, отмечается (M.G. Gadzhiev и др., 2000), что среди керамических памятников Северо-восточного Кавказа найдены глиняные антропоморфные женские статуэтки, "которые типологически выделяются среди терракотовой пластики куро-аракской культуры". Вместе с тем, и в иных регионах Кавказа периода мезолит и позднее (см. ниже) обнаруживаются различные фигурки богини-матери. В частности, в Дагестане (Угубе- ковское поселение, VI-IV тыс. лет до н.э.), найдена одна из древнейших на Северном Кавказе глиняная антропоморфная (женская) статуэтка. Так Р.М. Мунчаев живописует: на высокой шее этой фигурки - овальная головка, по краям которой сделано девять дырочек (богиня Неба); лицо же богини моделировано одним защипом. Любопытно, что подобные (по технике исполнения) статуэтки найдены среди артефактов трипольской культуры (т.е. у обитателей земледельческого Угубековского поселения (и не только у них) такая статуэтка Всеобщей матери могла сохраняться со времён VII тыс. лет до н.э., - эпохи миграции первой волны анатолийско-натуфийских земледельцев).
Бытует мнение, что проблема этнической идентификации носителей куро-аракской культуры «чрезвычайно сложна». Суждение о том, что куро-аракская культура возникла в Закавказье, и далее была разнесена, высказано ещё Леонардом Вулли (ВИМК. 1957).
Так, при раскопках (Ю. Маркет и Дж. Каллавей) городища Эт-Телль (Ханаан), выяснилось, что возникло оно ок. 3100 г. до н.э. (С-14) и было полностью разрушено в 2250 г. до н.э. (известно, что волна протоиндоевропейцев, носителей «позднеямной» культуры (М. Алиней, ун-т Утрехта. 2000), прокатилась в период 2500-2100 гг. до н.э. по землям Ханаана в Египет и сформировала там V династию (М.И. Зильберман ст. "Праарии и V династия Египта". Инет)). Любопытно, что здесь (в Эт-Телль) были найдены (Ю. Маркет) два каменных боевых топора (вполне, может статься, принадлежащих вышеупомянутым праариям), как предполагается, сделанные на Кавказе (заметим, что какого-либо поселения выходцев с Кавказа пока в Ханаане не обнаружено). Следует отметить и то, что бронзовое оружие из клада в Кфар-Менаше (по мнению А. Бен-Тора (1992 г), основанному на результатах химического анализа), - кавказского происхождения. Вместе с тем, крестовидные медные топоры, найденные в Иерихоне и Телль-эль-Хеси, весьма напоминали соответствующие анатолийские и северо-месопотамские изделия того же периода.
Поскольку известно, что "каркасно-плетенчатые" конструкции применялись на Северо-восточном Кавказе ("великентская" культура); а плетёно-каркасные овальные строения, с двух сторон обмазанные глиняным раствором с примесью соломы, сооружались на Южном Кавказе (эпоха ранней бронзы); и то, что жилища Мингечаурского поселения представляли собой большие вытянутые дома полуземляночного типа, возведённые, по-видимому, из камышового или жердяного плетения и покрыты толстым слоем глиняной обмазки (Г.М. Асланов и др.. 1959); - сделано предположение, что подобные строительные конструкции возникли на Кавказе, а затем были разнесены носителями куро-аракской культуры - автохтонными жителями Кавказа.
Вместе с тем, подобная южно-кавказская плетёно-каркасная архитектура хорошо засвидетельствована на поселениях раннебронзовой эпохи (Восточной) Анатолии (3500- 2200 гг. до н.э.), на основании чего, в частности, М. Франджипане (2003) предположил, что «пришельцы с Кавказа (куро-аракцы)» строили свои плетёно-каркасные дома на месте разрушенных, типичных для Анатолии той эпохи, - кирпичных четырёхугольных строений с округлыми углами, например, в Арслан-Тепе (Турция). Однако заметим, что подобная плетёно-каркасная архитектура обнаружена и в Западной Анатолии (Антонио Сагона. 1998)
Итак, в целях выяснения истоков подобной конструкции (плетения из ветвей, жердей) обратимся к Истории. Как известно, ряд овальных домов (раскопано 2-3 хижины), сплетённых (стены и крыши) из тонких ветвей (очаг находился вне жилища), открыт в Ханаане, в поселении на берегу озера Кинерет (21 тыс. лет до н.э.); а также и в Иорданской пустыне (17,3-16,6 тыс. лет до н.э.). В Древнем Египте найдены изображения святилищ, построенных из тростниковых или пальмовых плетёнок, обмазанных глиной, с закругленной крышей (эбеновая табличка, I династия). Несомненно, что строительство хижин из ветвей (их плетение) практиковалось и в палеолите, по меньшей мере, кроманьонцами. Таким образом, очевидно, что приоритет в создании плетёно-каркасных строений можно отдать, по меньшей мере, кроманьонцам верхнего палеолита.
Так, в комплексах куро-аракской культуры представлены наконечники стрел, в основном, трёх типов, причём, количественно преобладают стрелы с выемчатым основанием и черешковые (к примеру, в могильнике Самшвилде представлены только наконечники стрел с черешком (Г.И.Мирцхулава. 1975. Табл XI,1-8)). Считается (Э.В. Ханзадян. 1969; Г.С. Исмаилов. 1978), что все найденные черешковые стрелы происходят из памятников Закавказья и Восточной Анатолии (т.е. там и изобретены, энеолит). Однако установлено, что в состав инвентаря мезолитической культуры «Белбаши», локализованной на средиземноморском берегу Анатолии (юго-западнее Антальи), входят черешковые наконечники стрел (не из обсидиана).
Как упоминалось выше, для куро-аракской культуры было присуще и широкое использование всевозможных глиняных очажных подставок. В частности, на Северо-Восточном Кавказе обнаружены почти все варианты очажных подставок, характерные для куро-аракцев; к примеру, подковообразные (глиняные) подставки (конфигурация вида Ω - эмблема лона), иногда и с бычьими рогами (единение богини-матери с богомотцом); подставки цилиндрического типа). Особенно характерны для северокавказских куро-аракских памятников горизонтальные подставки в виде «рогатых кирпичей» (P.M. Мунчаев, 1975; 1994), которые являют собой стилизованные аналоги букраний (такие подставки должны были использоваться у прямоугольных очагов).
Вместе с тем, отмечается (Р.М. Мунчаев), что и в Северо-Восточной Сирия, в ходе раскопок храмового комплекса города Телль Хазна I (кон. IV - первая треть III тыс. до н.э.) обнаружено более 40 очажных (глиняных) подставок. Различные очажные подставки найдены и среди иных "памятников Анатолии (поселение Сос-Хююк), Сирии и Палестины (кирбет-керакская культура)", а также и на "других территориях Ближнего Востока" (Р.Г. Магомедов. 2012). И показательно, что "есть большая вероятность того, что эти... очажные подставки связаны с хурритским культурным миром" (ряд хурритских письменных источников содержит сведения о применении этих устройств (Вильхельм. 1992). Характерно (Р.М. Мунчаев), что наиболее древние очажные подставки, как правило, не выходят за нижний рубеж эпохи ранней бронзы (т.е. очажные подставки могли быть изобретением хурритов, а появление переносных подставок можно связать с кочевым образом жизни хурритов-мигрантов (как куро-аракцев)).
Знаменательно и то, "что ни по технологическим признакам, ни по формам, ни по орнаментации, глиняные сосуды куро-аракской культуры не связаны генетически с керамикой местных... памятников (периода) VI-IV тыс. до н.э." ("Ранняя и средняя бронза Кавказа". 1994). И поскольку какая-либо связь между керамикой, обнаруженной в неолитическом, раннем энеолитическом и куро-аракском слоях многослойных поселений Закавказья не прослеживается, сделан вывод (В.И. Марковин «Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии. Ранняя и средняя бронза Кавказа». 1994), что в Закавказье культура эпохи неолита «не обнаруживает генетической преемственности с куро-аракской культурой». В частности, археолог C.A. Burney («Eastern Anatolia…») также был убеждён, что куро-аракская культура (культура раннебронзового периода) возникла в Восточной Анатолии (область Элязиг), а затем распространилась (по мнению учёного, - хурритами) в Сирии и Ханаане (как т.н. кирбет-керакская культура), а памятники Армении и Грузии являются периферийными. Несомненное «участие хуррито-урартского этнического массива в инициации куро-араксского энеолита» усматривал И.М. Дьяконов, а Б.А. Куфтин же соотносил куро-аракцев с митанийско-хурритским племенами. Существует мнение и о том, что кирбет-керакская культура возникла в Северо-западной Сирии, а оттуда мигрировала в Ханаан, Анатолию, Закавказье и на Кавказ. На основании того факта, что сирийские памятники кирбет-керакской культуры (Амук Н), непосредственно сменяющие памятники Амука F (см. ниже), древнее артефактов куро-аракской культуры Закавказья, сделан вывод о том, что движение (распостранение) кирбет-керакской культуры осуществлялось из Сирии и Малой Азии в Закавказье, "а не наоборот" (Н.А. Николаева ст. "Кавказ и Ближний Восток в раннебронзовом веке". 2013)
Так, заключение (обобщение), приведённое в работе ("Ранняя и средняя бронза Кавказа". Под ред. К.Х. Кушнарёвой. 1994), убедительно свидетельствует о том, что жители Кавказа (Закавказья) не покидали страну, т.е. не могли быть мигрантами - носителями куро-араксской культуры; напротив, Кавказ принял и абсорбировал мощную волну пришельцев: "В раннебронзовом веке, охватывающем вторую пол. IV-III тыс. до н.э... оказались освоенными почти все районы этого (Южный Кавказ) обширного ареала, включая равнины, предгорья, горные и даже высокогорные зоны. Такой плотности заселения Южный Кавказ не имел, пожалуй, ни в одну из последующих эпох вплоть до средневековья. И таким единством материальной культуры не отличалась никогда эта огромная, составляющая ареал куро-араксской культуры, территория ни во II-I тыс. до н.э., ни, тем более, в дальнейшем".
Отметим, что в результате филогенетических исследований останков носителей куроаракской культуры, в частности, из погребений в Армении (Калаван, Талин), выявлены мт-ДНК гаплогруппы H1u, X2f и U3a2, а также и Y-хромосомная гаплогруппа (субклад) R1b1-M415 (xM269); (Iosif Lazaridis et al. "The genetic structure of the world's first farmers". 2016).
Как известно, одним из наиболее вероятных сценариев заселения Анатолии (как показали результаты анализа распределения гаплогрупп мт-ДНК в популяциях региона) является классическая «двухволновая» модель (Cavalli-Sforza, Feldman, 2003). Согласно этой модели, одна из волны миграции («северная») распространилась из Восточной Африки в Анатолию и привнесла туда предковые варианты макрогрупп R и N. Далее среди R-типов мтДНК в Анатолии выделилась группа U (частота встречаемости в популяции - 20-25 %), а возраст субклада U3a2: 11336,8 ± 4721,1 лет. Среди N-типов мтДНК в Анатолии и на Ближнем Востоке выделилась также и гаплогруппа X (возраст X2f составляет от 7 400 до 20 600 лет (Behar et al., 2012)). Ареал распространения группы H включает популяции Западной Азии и Северо-Восточной Африки и Европы (Richards et al., 2000). Определено, что наиболее распространенная в Западной Евразии гаплогруппа «H» мт-ДНК возникла 29-23 тыс. лет до н.э. (возраст гаплогруппы H1u составляет от 4 400 до 9600 лет). Обычно к древнему анатолийскому типу мт-ДНК относят такие группы, как U, N1, N2 и X, а также H, J и T (так, у анатолийских земледельцевмигрантов, - ("неолитические фермеры, принесшие сельское хозяйство в Европу"), выявлены: H, HV, V, K, J, T2, X, W и N1a (А.В. Недолужко, Е.С. Булыгина и др. ("Новейшие открытия в археологии Северного Кавказа: исследования и интерпретации". 2012)).
В наши же дни максимальные частотности группы HV* наблюдаются в популяциях Анатолии, Ближнего Востока и Кавказа (Tambets et al., 2000; Kivisild et al., 2000; Palanichamy et al., 2004). Так, основную долю (оценка по уровню частотности) современного мт-ДНК пула Кавказа и Анатолии составляют гаплогруппы HV, J, T, R1, N1a, N1b, N1c, W, X, а также большинство субкладов гаплогрупп H и U (И.А. Кутуев). Итак, в свете фактов генетики очагом зарождения куро-аракской культуры, как представляется, предпочтительнее считать Анатолию (западную и/или центральную; так (Дж. Меллаарт. 1985), расцвет региона Элиазиг-Малатья (центральная Анатолия) зафиксирован в IV-III тыс. до н.э.); т.е. в куро-аракской экспансии могли участвовать и хатти, и хурриты (и не исключено, что и подунавцы ("винчанцы")), но, как представляется, не обитатели Кавказа того времени.
Весьма важно отметить и следующее. Общепринято, что родоначальник мутаций в Yхромосоме ДНК гаплогруппы G-M201 появился на Сирийско-Месопотамском плато ок. 13200±200 лет до н.э.). Характерно и то (как принято полагать), что распространение носителей гаплогруппы G соотносится с распространением земледелия на территории «Плодородного полумесяца» и Средиземноморья. Предполагается (подчеркнём), что субклад G2a-P15 (Cinnioglu et al.) отражает распространение на Западном Кавказе именно культуры хатти (существует ряд указаний на то, что носители субклада G2a3 изначально являлись и носителями прото-кавказских (видимо, адыго-абхазских) языков).
Попутно заметим, что гаплогруппа R1b, распространённая и в Западной Европе, и в Анатолии, считается прототюркской. Ряд современных генетиков полагают, что субклад R1b возникл от мутации гаплогруппы R1 в Центральной или Западной Азии (древнейшие ископаемые останки с гаплогруппой R (ок. 22 тыс. лет до н.э.) найдены в Южной Сибири, вблизи Байкала (т.е. у кроманьонца)). Вместе с тем, субклад R1b1-L389 был обнаружен и в Виллабруне (эпиграветт Италии) у образца (останков), датированного интервалом 12180-11780 лет до н.э. (для эпиграветта же характерен грацильный средиземноморский тип, возможно, натуфийский).
М.И. Зильберман Анатолийцы, Кавказ и куро-аракская культура.
